Объявленный «годом Насими» в Азербайджане 2019 год запомнился многочисленными мероприятиями в стране и за его пределами, посвященными великому поэту и мыслителю Имадеддину Насими. Доктор филологических наук, доцент, ведущий научный сотрудник НАНА Института востоковедения Саадат Шихиева в интервью Atalar.ru оценила проделанную работу в «Год Насими».
— Распоряжением президента Азербайджана 2019 год был объявлен «Годом Насими». Были проведены мероприятия, предусмотренные в Плане мероприятий Кабинета Министров в рамках 650-летнего юбилея поэта. Какие выводы можно сделать по работе, проделанной в течение года? Как Вы оцениваете работу, проделанную в рамках «Года Насими»?
— В этом году многочисленные труды, связанные с Насими, привели к значительному возрождению в области литературы, культуры и образования, что, по-моему, является наиболее очевидным фактом. Привело к положительным результатам проведение различных исследований, научных собраний, радио- и телепередач, документальных фильмов, конкурсов сочинений, живописи, эссе, научных статей и т.д., посвященных творчеству поэта. Это было выражением желания объединить людей нашего общества из различных слоев, как социально-интеллектуального уровня, так и сфер интересов, вокруг личности Насими, как идеала. В год Насими, хотя на первый взгляд не столь очевидно, но достижений много. Конечно, в рамках года Насими, среди проделанных работ нельзя не отметить книжные публикации. Однако провести полную оценку сложно, поскольку работа в этой области еще не завершена, а некоторые из последних публикаций я ещё не успела прочесть и оценить. На мой взгляд, работа, проделанная в области просвещения и популяризации имени поэта как в самом Азербайджане, так и за рубежом, в целом является удовлетворительной. Однако всё же была необходимость в централизованной, систематизированно-слаженной работе, с целью наибольшей эффективности. Очевидно, что превращение юбилея Насими в стихийное движение, «массовое насимиведение» привело к негативным последствиям: некоторые исторические факты были искажены, а некоторые вопросы повторялись по нескольку раз, в результате чего утратили свою значимость. Чрезмерная активность дилетантов, тщеславных карьеристов и корыстных псевдо-ученых также привела к нежелательному дисбалансу… В этом смысле оценка их «работы», к сожалению, станет проблемой на протяжении многих лет.
— В рамках «Года Насими» прошло много мероприятий с Вашим участием. Какие новшества Вы смогли донести до общества?
— Вы правы, я принимала участие в многочисленных мероприятиях, посвящённых Насими: теле- и радиопрограммах и документальных фильмах, мероприятиях, организованных многочисленными академиями, университетами и другими образовательными учреждениями (колледжи, гимназии, средние школы) в течение всего года. На этих семинарах, конференциях или круглых столах моими адресатами были в основном научные сотрудники, деятели в сфере образования и правоохранительных органов… В этом смысле я не смогла бы адресовать им один и тот же текст, и не смогла бы преподнести Насими одинаково. Но поскольку Насими – многогранная личность и вызывает интерес у различных слоев общества, мне не сложно было выбирать темы, соответствующие моим адресантам. Я провела беседы с деятелями искусства о его взглядах к музыке и значимости его произведений в изучении истории азербайджанской музыки, подчеркивала дидактические наставления и моральные ценности мыслителя при встрече со студентами и учениками, сделала ударение на последний судебный процесс поэта на мероприятии с военнослужащими. Но есть также темы, которые интересны для всех пластов общества: его образ жизни, его путь к совершенству, причины его казни и так далее. Моя новизна в области Насимиведения являются результатом 30-летнего исследования и, выдвигая свои основные тезисы на семинарах и мероприятиях, я вывела их из академического статуса и сделала достоянием общественности. Т.е. в некотором смысле теоретические выводы обрели и практическое значение. Главными лейтмотивами моих бесед стали многогранность Насими как поэта, мыслителя, просветителя, прозаика, переводчика, комментатора, знатока хадисов, календарита, хуруфита, музыковеда, государственного деятеля, шейха при жизни, святого и избранника Бога после смерти.
— Были ли Вы приглашены на мероприятия, связанные с Насими, которые проводились за пределами Азербайджана?
— Да, я участвовала в трех мероприятиях, посвященных Насими за пределами Азербайджана. Первым из них было мое участие в семинаре, организованном нашим посольством в Брюсселе. Там я прочитала лекцию под названием «Место человека между Богом и Вселенной». Я также дала обширный комментарий к вопросу о месте Насими в мировой литературе. То, что доклад вызвал интерес у известных брюссельских учёных, было ясно из их вопросов.
Я получила еще одно приглашение от нашего посольства в Иордании. С большим удовольствием представляла Азербайджан на мероприятии, посвященном Насими, рассказала о его месте в истории восточной поэзии и, опираясь на конкретные факты, представила его влияние на арабскую, персидскую и турецкую поэзию на протяжении многих столетий. Данный доклад, переведенный на арабский язык сотрудниками нашего посольства в Иордании, привлек внимание не только представителей нашего отечества, также арабских и турецких слушателей, которые позже задавали многочисленные вопросы о его личности, творчестве и причине такой жесточайшей формы его казни.
Мое третье приглашение была организовано нашим посольством, конкретно по инициативе Азербайджанского Культурного Центра имени Гейдара Алиева, при поддержке посольства Азербайджана в Узбекистане. Здесь на научной конференции, организованной совместно с Академией Наук Узбекистана и Азербайджанского Культурного Центра имени Гейдара Алиева, я выступила с докладом на тему: «Насими и узбекская поэзия XV века» и представила моим узбекским коллегам новые имена в звене его последователей в данной литературе и провела новые литературные параллели. Тема о влиянии Насими на Хафеза Хорезми вызвала большой интерес, так как было новшеством для моих коллег в Узбекистане. Обращения представителей различных телевизионных передач и сайтов Узбекистана для интервью про Насими также показала значимость мероприятий, проведенных в рамках проекта «Дни Насими» в Узбекистане.
— В юбилейном году было ли сказано что-то новое о поэте?
— Здесь, к сожалению, я не могу сказать, что все работы были успешными. Должна сказать, что для получения достоверного результата и научной новизны нужны последовательные и поэтапные исследования, постепенное освоение темы и необходимо систематическое представление изученного научному сообществу. Но осуществление данных задач невозможно в течении одного года. И поэтому некоторые издания были подготовлены как повтор более ранних, или сборник известных текстов, а некоторые публикации — как поспешное юбилейное издание. Что касается конкретно вашего вопроса, я не только в юбилейном году, и ранее старалась пролить свет на неизученные стороны его личности, творчества, предпосылки его философских взглядов и литературной школы. Например, представление его как комментатора Корана, музыковеда, государственного деятеля впервые были определены мною. Начертания географии его влияния от Балканских стран до арабских стран и Индии тоже были определены мною… Но в «Год Насими» я случайно напала на след одного произведения, зарегистрированного в одном рукописном сборнике как трактат (рисале) Насими под названием «Афаг ва анфус» («Небеса и душа»). Изучение, трактовка и издание данного произведение требует некоторого времени. И это также является новизной в моих исследованиях в «Год Насими».
— Какое из произведений посвященных Насими, напечатанных в этом году привлекли большее внимание?
— Некоторые сборники статей о Насими («Текст и контексты: комментарии к одной газели Насими» (“Mətn və kontekstlər: Nəsiminin bir qəzəlinə dair şərhlər”), «Солнце вечности» (“Əbədiyyət günəşi”), «Исследования Насими на протяжении одного века» (Birəsrlik Nəsimi araşdırmaları”, «Я – Солнце, я — частица» (“Zərrə mənəm, günəş mənəm”), «Феномен Насими в системе моральных ценностей» (“Mənəvi dəyərlər sistemində Nəsimi fenomeni”)), специального выпуска журнала «Востоковедение Азербайджана» (“Azərbaycan şərqşünaslığı”), «Шелковый путь» (“İpək yolu”), «Культура.АЗ» (“Mədəniyyət.AZ”) можно считать удачными с точки-зрения научной значимости. Я осведомлена о том, что некоторые публикации недавно изданы, а некоторые скоро будут опубликованы. Таким образом, все публикации можно будет более точно оценить уже в первой половине 2020 года. Но публикации, о которых я упоминала выше, отличающиеся по содержанию и тематике будут находиться в центре внимания насимиведов и других исследователей в течении многих лет.
Что касается произведений, привлекших наибольшее внимание, по-моему, можно назвать два произведения: «Лирика Насими: суфийское содержание и поэтическое изящество» (монография), автором которой являюсь я и «Имадеддин Насими. Библиография» (cоставители: Медина Велиева, Гюнел Эфендиева, Гюлбахар Мисирова). К сожалению, я не могу высказать удовлетворенность о публикациях произведений самого поэта. Поскольку данные публикации сделаны в спешке и являются повторами, их нельзя считать шагом вперед или развитием насимиведения. В особенности хотелось бы отметить, отсутствие научно-критического текста тюркского дивана Насими, комментарий к диванам поэта на персидском и тюркском, а также сборника его произведений в прозе, являются основными пробелами в этой области, и в общем существует необходимость в издании полного сборника его произведений.
— В рамках юбилея было предусмотрено издание произведений Насими в прозе (“Müqəddimətül-həqayiq”, “Təriqətnamə”), филологический перевод дивана поэта с фарси и его издание. Были ли изданы эти произведения?
— Да, в рамках юбилейного года мы хотели привлечь к вниманию работы, которые могли бы продемонстрировать многогранность личности и творчества Насими. К примеру, могу назвать персидский диван, не уступающий по объёму его дивану на родном языке. Впервые в Азербайджане был нами подготовлен его филологический – подстрочный перевод. На данный момент завершается работа над текстом. Принимая во внимание тот факт, что в персидских текстах и вообще в средневековой поэзии доминируют многозначительные слова, тогда будет и несложно понять всю сложность данного перевода. Кроме этого поэт иногда добавляет в стих небольшие элементы ради метрики, а иногда определение одного слова используется рядом с другим словом. В этом смысле перевод персидского дивана на родной язык поэта является нелегкой задачей и имеет ряд специфических трудностей и сложностей. Я решила опубликовать данный диван в 2-х томах. В первом томе будет только перевод 290 газелей. Филологический перевод 100 газелей сделаны мною, а 190 — другими членами группы Насими: Флорой Гаджиевой, Гюнай Вердиевой и Фидан Насировой. Будучи и редактором данного издания, я прочла, отредактировала и обсудила с ними каждую строку их перевода. Также я сделала полную трансфонолитерацию произведения Насими в прозе «Мукаддиматуль-хакаик» («Предисловие к истине»). Но для уточнения и завершения требуется некоторое время. Книга «Тарикатнаме» («Книга о секте») подготовлена к печати нашим соотечественником Мохаммедрза Карими из Тебриза, но составитель, к сожалению, никак не может получить разрешения для издания. Текст, написанный на родном языке поэта и подготовленный к печати в оригинале, т.е. арабским алфавитом, написан в форме месневи, с целью пропаганды теоретических основ хуруфизма. Мы также узнали от составителя, что он готовит тот же текст и латинской графикой.
— На международных мероприятиях Насими представляется как азербайджанский поэт или же как поэт и мыслитель, на которого претендует и Азербайджан? Например, в документах ЮНЕСКО проходит ли выражение «азербайджанский поэт Насими»?
— Насими на международных научных мероприятиях, в которых участвовала я, был представлен, как азербайджанский поэт и это не вызывало никаких сомнений или колебаний. Наоборот, я заметила поддержку у исследователей из всех трех стран, присутствующих на наших научных дискуссиях. К сожалению, я не участвовала в мероприятиях ЮНЕСКО. Однако, по сообщениям СМИ, Насими и там организацией был представлен, как азербайджанский поэт. Фактически, дебаты по этому вопросу возникают в некоторых восточных странах, о которых я упоминала в своих статьях и интервью: туркмены, иракские туркманы, а также в ряде исследователей из Турции и Ирана…
Беседовала Физза ГЕЙДАРОВА, собкор в Баку
Количество просмотров: 12 585
