Так называется книга о нашем земляке, видном участнике Французского Сопротивления, Ахмедия Джабраилове (1920 – 1994), которая уже появилась на прилавках книжных магазинов в Баку.
Обложка книги Шаина Синариа «Одна жизнь, две судьбы»
Автор этого документального романа – тоже наш земляк, живущий в Париже писатель и сценарист Шаин Синариа. Эта книга, в прекрасном полиграфическом исполнении издательского дома ТЕАС-Пресс, написанная на французском языке, теперь переведена и на азербайджанский.
Это не первая совместная работа издательства и Шаина Синариа. У читателя пользуется успехом его книга «La vie revee d”Ivonne Botto», где рассказывается о француженке из Монако, в 1945 году вышедшей замуж за азербайджанского солдата-красноармейца и прожившей с ним всю свою жизнь в азербайджанской провинции.
Герой второй книги Ш.Синариа — Ахмедия Джабраилов, участник Второй мировой войны, прошедший до победы сложный путь от офицера Советской Армии, военнопленного, легионера, французского партизана до рядового французской армии. Уже более пятидесяти лет его имя, овеянное мифами, не сходит со страниц газет, журналов, звучит по радио и на телевидении. А теперь обсуждается и в социальных сетях.
В книге Шаина Синариа представлена биография Ахмедия Джабраилова, написанная на основании многолетних поисков писателя во французских и азербайджанских архивах и музеях, в результате встреч с французскими историками, боевыми друзьями и родными героя. Благодаря самоотверженной работе Шаину Синариа удалось разобраться в некоторых ранее не проясненных моментах биографии А.Джабраилова.
Вместе с тем, необходимо отметить, что документальное произведение Ш.Синариа – первая биография Ахмедия Джабраилова, написанная в популярной форме. И, как любой биографический труд в жанре беллетристики, не лишена некоторых неточностей. Пара фактов, приведенных в книге, не подкрепляются историческими документами, о чем я сообщил автору, и он, несомненно, учтет мое пожелание во втором издании.
Однако любые замечания искупает искренняя увлеченность Ш.Синариа своим героем, сквозящая сквозь текст на всем протяжении повествования и
Париж, апрель 1975 года. Слева направо: Хамис Мурадов, Рамиз Абуталыбов, Ахмедия Джабраилов и Расим Исмайлов
вызывающая у читателя драгоценное чувство сопереживания происходящему в книге.
У подходов к судьбе А.Джабраилова есть своя история. Так, в статье, опубликованной в московской газете «Известия» (приложение «Неделя» от 27.03 – 02.04. 1960 г.), журналисты Николай Паниев и Гараш Мадатов писали, что Ахмедия Джабраилову удалось вырваться из немецкого лагеря во французском городе Родез и вступить в ряды Сопротивления. Здесь и возникла первая нестыковка в биографии А.Джабраилова, правда, не по его вине. Дело в том, что в Родезе не было лагеря для военнопленных, там находилась казарма «Бурлуп», где под присмотром немцев размещались азербайджанские легионеры. Сегодня понятно, почему авторы «Известий» этот факт, как говорится, «закамуфлировали». Дело в том, что вплоть до горбачевской «перестройки» советская историография, в том числе и азербайджанская, старалась не акцентировать внимание на власовском движении и восточных легионах Вермахта. А если об этом все-таки писали, то не раскрывали причин образования подобных военных формирований, называли их участников однозначно «предателями Родины», «изменниками» и т.д. Вот почему военнопленные красноармейцы, попавшие в легионы, и в ходе войны, перешедшие на сторону французских, итальянских и югославских партизан, тщательно избегали слова «легион» и упоминаний о своем участии в таких войсках.
С Бернаром Анри Бонафус («командан Ришар»)
По различным источникам, в первые шесть месяцев после вступления германской армии на территорию СССР в плену оказались от 3-х до 4-х миллионов советских граждан. Около 40% военнопленных погибли из-за невыносимых условий содержания в концлагерях. Сами немцы такое отношение к советским военнопленным объясняли тем, что Советский Союз не ратифицировал Женевскую конвенцию о военнопленных от 27 июля
1929 года, хотя их жестокое отношение к мирному населению на захваченных территориях опровергает эту версию. Тем не менее, выбирая между жизнью и смертью и помня о сталинском приказе № 270 от 16 августа 1941 года, в котором, в частности, говорилось: «Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишить государственного пособия и помощи» — немалое число красноармейцев перешло на сторону противника.
Известный русский историк Михаил Талалай пишет, что «…когда ряд легионеров, отправленных на Восточный фронт, вернулись в Красную Армию,
Мемориальная доска Ахмедиа Джабраилова (Kaberta)
фюрер в сентябре 1943 года лично отдал распоряжение о переброске легионеров с Восточного фронта в Западную Европу, преимущественно во Францию, и, в меньшей степени, в Италию и Югославию…». Однако и в Западной Европе продолжались случаи перехода легионеров на сторону сражавшихся с нацистами местных партизан. Многие из них погибли, а многие удостоились высоких боевых наград.
Хочется добавить и свое личное наблюдение, как человека более 40 лет занимающегося историей азербайджанского зарубежья. Некоторых из живущих во Франции азербайджанских легионеров я знал лично. И когда в апреле 1975 года в Париж приехала киногруппа, в составе которой были режиссер Хамис Мурадов и оператор Расим Исмайлов, для съемок фильма об Ахмедия Джабраилове по сценарию Надежды Исмайловой, на мое предложение познакомить членов группы с живущими в Париже легионерами Ахмедия Джабраилов ответил отказом. И это было понятно. Шел 1975 год, до «перестройки» оставалось еще десять лет…
В отдельных нестыковках в биографии Ахмедия Джабраилова виноваты наши журналисты, которые, порою, никак не могут избавиться от стереотипа «приукрашивания» реалий в духе «мы впереди планеты всей».
Расскажу об одном случае, связанном со мной. Когда мы познакомились, Ахмедия Джабраилов попросил меня устроить ему встречу с одним из тогдашних лидеров французской Компартии Жаком Дюкло, человеком-легендой, участником Гражданской войны в Испании, одним из руководителей Движения Сопротивления. При содействии собкора газеты «Правда» во Франции Вольфа Николаевича Седых мне удалось такую встречу организовать. Жак Дюкло болел и принял нас у себя дома. А что сейчас пишут некоторые журналисты? Мол, Жак Дюкло, рискуя здоровьем, покинул больницу для встречи с боевым другом…
Статья об открытии в Родезе памятной стелы в честь азербайджанцев, погибших за Францию
