Дорога, ведущая в Эривань, настолько испортилась, что Его Величество был вынужден оставить экипаж и сесть на лошадь; накрылся кавказскою буркою и сильно мокрый прибыль в Эривань, где немедленно отправился в находящуюся в крепости русскую церковь, которая до взятия города была главной азербайджанской мечетью. (В «армянском» городе церквей не было! — курсив мой!)
Здесь, по выслушании краткого молебна, Император вошел в алтарь церкви и сделал выговор русскому священнику за небрежную сохранность облачений и церковной утвари, лично Императрицей заготовленной и присланной.
Из церкви Его Величество отправился в специально для Него приготовленный бывший дворец сердаря (прим. хана) с красивым видом на реку Зангу.
Около пяти часов вечера начался обед, приготовленный для Высокого Путешественника, где также присутствовали барон Розен, князь Бебутов и другие высокопоставленные лица. Император был еще за столом, когда перед дворцом послышались шумные голоса собравшейся толпы:
— Арземиз вар, коймирлеар. (говорят на азербайджанском! курсив мой)
— Что это за голоса? — спросил Император.
— Народ выражает свою радость по случаю Вашего благополучного приезда — ответил Розен.
Царь не удовлетворился этим ответом и приказал графу Адлербергу пойти узнать сущность дела. Граф пошел и скоро вернулся, принеся с собою массу письменных жалоб. Кончив обед, Император вышел лично выслушать жалобы народа. Милостивого внимания удостоил Он жителей-жалобщиков относительно тех несправедливостей, которые творили шарурский уездный начальника фон Рентель и сурмалинский уездный начальник Неверовский.
князь Василий Иосифович Бебутов
Очень тяжелые обвинения были принесены также и на губернатора князя Бебутова, обременявшего народ невыносимыми податями. Император объявил свое неудовольствие губернатору, и князь Бебутов в ту же ночь заболел от горя и слег в постель. Этот случай послужил причиною перемещения князя Бебутова в Польшу, где он несколько лет оставался, не снискав Монаршего благоволения. Распустив народ и вернувшись в свою опочивальню, Император не пожелал отдыхать в приготовленной для Него постели, но приказал разостлать свежую траву на кровать и на ней заснул. В этой комнате Его Величество на стене карандашем начертал:
«Николай, 5 октября 1837 года».
Утром Император проснулся очень рано и подошел к окну, выходящему на реку Зангу, чтобы посмотреть на вершину Арарата, но он весь был в облаках.
Следует упомянуть, что Император Николай очень лелеял мысль видеть снежную вершину Библейской горы, на которой по преданию остановился Ноев ковчег, но это желание не исполнилось, так как все те три дня, которые Царь провел в Араратском поле, погода была дождливая и густой туман окутывал «темный Массис» .
— Я отдал Свой визит святой горе (Арарату), но она закрылась от Меня, и Я ее не увидел; не знаю, сможет ли сама видеть меня в другой раз,— недовольным тоном сказал Император и пошел осматривать знаменитую Эриванскую крепость.
Но сколь велико было Его удивление, когда, вспомнив богатые описания и славные доклады графа Паскевича о неприступности этой крепости, вдруг увидел простой замок, построенный из глиняных стен, который едва-ли устоял бы против правильной осады.
— Это не то что крепость, но простой глиняный горшок, за взятие которого не стоило Паскевича называть «графом Эриванским»,— заметил царь. (все промолчали про людей, которые защищали город! курсив мой)
Затем, посетив военный госпиталь, Император вернулся во дворец, где представились Ему лучшие из жителей. Спустя несколько минут Его Величество принял наследника персидского престола Мирзу Наср-Эддина, который в то время был в возрасте 7 1/2 лет, а теперь благополучно царствует в Персии.
Его послал отец шах Мухамед — в сопровождении Эмир-Низам Мухамед-хана — для приветствия и поздравления Августейшего Путешественника с благополучным приездом. Императора, приняв весьма благосклонно маленького престолонаследника, посадил его на Свои колена и сказал: «запомни этот час, когда ты сидишь на коленях Русского Императора» и, сняв со Своего пальца драгоценное кольцо, положил ему в руку. Отпустив персидских посланцев, Император отправился в Эриванский Окружный суд, где застал только одного секретаря, потому что какгубернатор князь Бебутов, так и все члены суда после вчерашних происшествий, от горя и страха заболели и слегли в постель.
Его Величество, войдя в зал, остановился перед Своим портретом, исполненным масляными красками; со строгим выражением лица объявил Свое неудовольствие за укоренившееся взяточничество среди служащих и с угрозою воскликнул: — «служите с усердием и справедливостью, а то совершенно разгоню всех».
Страх овладел всеми присутствующими чиновниками, а Император с суровым видом вышел из здания суда. В тот же день Его Величество отправился в Тифлис.
Дождь продолжал идти, неустроенные дороги того времени настолько испортились, что Император вынужден был оставить экипаж и на лошади продолжать Свой путь. Так верхом и, не ожидая сопровождающих, один прибыл Он на станцию Делижан.
(Обратили внимание в городе пока армян не было. Жили только азербайджанцы!- курсив мой)
