В ближайшие годы нам предстоит грандиозная задача – восстановление разрушенных армянскими оккупантами сотен городов и сёл на освобождённых территориях.
Об этом известный архитектор, доктор искусствоведения, профессор Эльчин Алиев рассказал в интервью Trend.Az.
— Как следует восстанавливать наши освобожденные регионы с точки зрения архитектуры? Следует ли сохранить прежний архитектурный облик или отдать предпочтение новому стилю?
— Несколько дней назад в интернете посмотрел видео, где один никому неизвестный бакинский коллега-визуализаторщик предложил построить в Шуше современные небоскрёбы – изобразил Верхнюю мечеть Говхар Аги на фото высотных стеклянных зданий. Конечно же, я категорически не согласен с этой идеей! Это свидетельство непрофессионализма и неуважительного отношения к собственной истории. В освобождённых от оккупации городах и сёлах Карабаха следует строить исторически сложившийся тип жилищ, присущий именно этому региону, восстанавливать историческую среду городов. Как мне кажется, следует добиваться не только реставрации отдельных архитектурных памятников или зданий, а общего характера улиц, построек и атмосферы освобождённых деревень, а также сохранения этажности, привычных силуэтов и планировки старинных улиц и кварталов, а не возводить современную архитектуру, пусть даже и красивую. Очень ответственно и избирательно мы должны отнестись к предоставлению разрешений на строительство на освобождённых территориях, не допуская реализацию сомнительного качества архитектурных проектов, которые могут испортить красоту нашего уникального края.
Я сам современный архитектор и люблю современную архитектуру, однако, применяя её, надо действовать с умом и со знаниями. Конечно, вполне допустимо, например, рядом с исторической постройкой возвести современное здание, но оно не должно быть выше сложившегося ряда, а также выделяться своей колористикой от принятой гаммы в конкретном историческом месте, своими формами и объёмом повторять, возможно, принять тип исторической архитектуры. Как пример – построенное недавно новое здание Mercersburg Academy в Америке. Современное здание, современная архитектура, но исторически сложившийся стиль полностью соблюдён. И даже я, профессиональный архитектор, не сразу это заметил. Вот это и есть настоящее мастерство зодчего! А не механическое глупое копирование элементов столетней давности на фасаде, что мы ежедневно наблюдаем в своей родной столице. Вот именно подобным образом, аккуратно и тактично, архитекторы должны вторгаться в сложившийся веками исторический облик сёл и городов в Карабахе.
— Какие организации должны участвовать в этом процессе?
— Самое главное, какие бы организации и компании не участвовали в этом процессе – гласность и прозрачность происходящего, обеспечение возможности участия каждого талантливого архитектора в этом процессе. На мой взгляд, только архитектурные конкурсы позволяют выбрать наиболее профессиональные и хорошие идеи и проекты. Большая ответственность будет возложена на руководителей Государственного комитета по градостроительству и архитектуре, которые, как я знаю, хорошо понимают всю ситуацию и ни в коем случае не допустят реализацию проектов сомнительного архитектурного качества на возрождаемых территориях. Надеюсь, что все планируемые к принятию решения и проекты будут выноситься на обсуждение специалистов и общественности, тем самым общество будет гарантировано от дорогостоящих как моральных, так и материальных ошибок. Знаете, в своё время азербайджанские архитекторы ездили в составе делегаций изучать опыт восстановления исторической среды в другие страны, в том числе и к своим ближайшим соседям – так давайте же сделаем так, чтобы уже они приезжали к нам восторгаться нашим умением и любовью к своему прошлому, перенимали наш опыт.
— Как быть с полностью разрушенными памятниками архитектуры?
— Очень сложный вопрос. Мне кажется, что необходимо индивидуально подходить к каждому конкретному случаю, принимая нелёгкие решения. Допустим, красивейший минарет из цветных обожжённых кирпичей мечети «Саатлы» в Шуше, полностью снесённый вместе с основным зданием мечети. Сможем ли мы восстановить здание, построив его по тем же технологиям, что и в XVIII веке? Есть ли такие мастера? Сомневаюсь. А памятник архитектуры советского модернизма, построенный в 1976 году – знаменитая в Шуше Галерея минеральных вод по проекту архитектора Джафара Гияси? Брутальное здание было интересным для своего времени новыми технологиями возведения – широким применением бетона, большой плоскостью остекления, однако, грубо и чужеродно смотрелось в окружающем его ландшафте. Как быть? Восстанавливать сегодня или нет? Поэтому, как мне кажется, подобные сложные неоднозначные вопросы нужно обсуждать со специалистами в составе некоего совещательного органа при главе структуры, отвечающей за возрождение Карабаха. И принимать коллегиальные решения. Я лично сторонник идеи консервации разрушенных памятников архитектуры, в исключительных случаях восстанавливая идентично потерянным оригиналам наиболее важные из них. А вот мечеть «Саатлы» можно заново построить, но не механически копируя тот стиль, а дать его в современной интерпретации, сохранив архитектурный и пространственный образ старого строения. А Галерею минеральных вод, при всём моём уважении к творчеству своего коллеги, не восстанавливать.
— Вообще, существует ли мировой опыт восстановления разрушенных войной городов и сёл целиком?
— Конечно существует, огромный и, кстати, неоднозначный. Знаете, нет единой классификации подходов к восстановлению разрушенных войной городов, опираясь на различные факторы, такие как степень разрушения, масштабы реставрационных работ, методы послевоенного строительства и новой планировки улиц, различные учёные и исследователи подразделяют методы восстановления на два, три и более различных видов. Например, во время работы над своей диссертацией по реконструкции исторического центра Баку, я общался с покойным профессором Московского архитектурного института Юрием Владимировичем Раннинским, который выделял четыре таких направления. К первому он относил максимально точное воссоздание с достоверным воспроизведением планировочной системы застройки, объемно-пространственной структуры, художественно-образных характеристик зданий. Второе направление, согласно данной им классификации, предлагало максимально достоверно воспроизвести только формы зданий, сохранившихся хотя бы в остатках, а на месте разрушений возвести объемы, повторяющие размеры и контуры утраченных зданий без каких-либо попыток воссоздания их архитектурных форм. Кстати, этот подход был использован в немецком Кёльне в связи с отсутствием необходимых документов по восстановлению зданий. Иногда такую методику сочетают с современной трактовкой фасадов, где последняя преобладает – это уже третье направление, и хорошим примером здесь является опыт российских архитекторов. И, наконец, четвёртое подразумевает создание новых строений на освобожденных от руин участках, причём существовавшая ранее планировка и границы владений не учитываются – так поступили на определённом этапе с немецким Дрезденом.
Есть и другая точка зрения, например, испанского учёного Карлоса Итриаго, предлагающего уже три стратегии реставрации разрушенных городов: первое — стратегии, которые стремятся быть честными с наследством прошлого города; второе — те, что, напротив, используют разрушения для создания нового города, чуждого своему прошлому, т.е. заново основанные города, и третье — те, которые ищут компромисс между полученным наследством и желаемой модернизацией, т.н. эмансипированные города. По какому из этих путей мы пойдём – предмет широкого обсуждения специалистов.
— А как считаете вы сами лично?
— Знаете, опять приведу пример: в самом центре Старого города Дрездена расположена площадь Ноймаркт, которая зародилась в эпоху Ренессанса, а своего архитектурного расцвета достигла во времена барокко. Во время бомбардировок 1945 года её полностью разрушили, в том числе и главную достопримечательность Дрездена – Собор Святой Марии, находящийся на площади. Представьте себе, что руины знаменитой церкви полвека пролежали нетронутыми, пока в 1990-х годах не началась реконструкция и площади, и здания. Работы были нацелены, главным образом, на восстановление довоенного облика района. Самое интересное для нас, что работы по реконструкции Собора Святой Марии были основаны на трёх принципах. Первый: она должна была быть восстановлена с использованием оригинальных материалов и в максимально возможной степени в соответствии с первоначальным планом строительства. Второй: это должно было быть сделано с помощью современных технологий и методов инженерии и физики. Третий: в то же время необходимо было уделить должное внимание тем требованиям, которые должны присутствовать в здании для его динамичного использования в XXI веке. Благодаря последнему пункту, появились два подземных этажа для размещения подсобных помещений, паркинга и технического оборудования. В ходе методичной разборки завалов каждый камень был рассортирован и установлен на свое место с применением компьютерной программы. Строительство проводилось по первоначальным технологиям, недостающие каменные блоки были вырезаны заново из саксонского песчаника и обработаны вручную. До сих пор на фасаде памятника архитектуры подлинный материал легко отличить от воссозданного – первоначальный камень намного темнее, чем прежний – и никому в голову даже не пришло его отбелить. Вот именно это вариант, когда здание следует восстановить с применением современных технологий и с обязательной адаптацией под современные нужды считаю самым верным.
— Когда могут начаться работы по восстановлению памятников архитектуры?
— Самое главное – не торопиться. Видите немцев? Полвека ждали! Увы, мы так долго, тридцать лет шли к этому дню, и поэтому не хотелось бы второпях, некачественно и неумело производить работы по регенерации территорий. Пользуясь случаем, прошу также всех своих коллег-архитекторов очень ответственно отнестись к заказам по восстановлению нашего культурно-исторического наследия на освобождённых территориях, не идти на поводу у некомпетентных и иногда коррумпированных заказчиков, требующих в максимально сжатые сроки минимумом средств спроектировать и выполнить работы. Продуманность архитектурного проекта, верность принятых решений и качество произведённых работ – вот главные критерии, по которым общество будет оценивать наши действия.
Количество просмотров: 1 635
