Рустам Ибрагимбеков – писатель, кинодраматург и режиссер, лауреат Государственных премий, заслуженный деятель искусств Российской Федерации – известен зрителю в первую очередь как автор сценариев, вошедших в мировую историю кинематографа: «Белое солнце пустыни», «Сибирский цирюльник», «Восток–Запад», «Утомленные солнцем», «Храни меня, мой талисман».
Рустам Ибрагимбеков рассказал «Московской перспективе» о своей работе, любимых местах в столице и подарке женщинам к 8 Марта.
В Москве мощнейшая энергетика
— Рустам Ибрагимович, недавно у вас был большой юбилей, при этом вы каким-то чудесным образом успеваете между празднованиями работать. Только что после реконструкции театр «Et Cetera» открылся премьерой вашей новой пьесы.
– Действительно, 5 февраля мне исполнилось 80 лет, друзья до сих пор поздравляют. Но это мне не мешает, даже поддерживает. Вот недавно в театре «Et Cetera» я поставил спектакль «Утро туманное» и параллельно пишу книгу. Это не воспоминания, а художественное произведение, построенное на фактах моей жизни, попытка ее осмыслить – об азербайджанце в Москве, о моих сердечных взаимоотношениях. Как я говорю, мое сердце разделено на две части: половина отдана Азербайджану, половина – России. Я азербайджанец, но сформирован русской культурой и живу в Москве.
— Уютно ли вам в нынешней Москве?
– Москва продолжает оставаться одним из самых мощных центров мировой культуры. Я часто бываю в Нью-Йорке, Лондоне, Париже. Они все чуть погасшие города и в плане энергии существования, и в плане культуры. А здесь – мощнейшая энергетика, концертная, театральная жизнь кипит. Ведь слово «культура» вообще широкое. Есть культура ресторанной жизни – она в Москве сейчас одна из самых высоких в мире. Если еще 15–20 лет назад надо было ехать куда-то за границу, чтобы вкусно поесть, то сейчас такое извращенное разнообразие, что я, как большой ценитель и любитель хорошо поесть, страдаю из-за того, что даже одну тысячную часть не могу охватить, а так хочется. Я живу на Патриарших прудах и осваиваю хотя бы то, что вокруг и в округе. Вот несколько месяцев назад, когда я был в Нью-Йорке, пригласил своего приятеля в один из лучших ресторанов недалеко от Центрального парка. В 10 часов вечера, когда мы туда пришли, ресторан был уже закрыт. Там есть какие-то специальные ночные рестораны, но, в общем, пойти некуда. А вот Москва в это время бурлит!
— Вы помните свое первое знакомство со столицей?
– Мой отец был профессором искусствоведения и через Москву возил своих студентов на практику: то на Урал, то по Волге. В 1953 году, когда мне было 14 лет, он и меня привез в столицу. Сам он когда-то получил образование в Москве и очень полюбил этот город.
До революции семья наша была достаточно состоятельная, но тетки мне рассказывали, что значительную часть того, что осталось от деда, папа в молодые годы, когда учился в Москве, попросту промотал, захаживая в московские рестораны, а потом всю жизнь прожил на зарплату старшего преподавателя. Учитывая то, что у меня была лишь футболка и несуразные спортивные тапочки, а у папы – парусиновый костюм и туфли, которые он чистил зубным порошком по утрам, то это было такое безумное мотовство, за которое мама потом выдала ему по полной программе. Но помимо ресторанов тогда же я впервые попал в Третьяковскую галерею. Пушкинского музея еще не было, и папа повел меня в Третьяковку. Я тогда запомнил художника-постимпрессиониста Марке и его картину «Мост через Сену». Дело в том, что я очень склонен к такому сдержанному стилю во всем: и в литературе, и в живописи. И вот она мне понравилась именно тем, что богатство изображений создавалось не обилием красок, а наличием огромного количества полутонов.
— Ваши любимые места в Москве?
– На следующий год я приехал с теми же студентами. Нас поселили в Марьиной Роще, в школе, оттуда я пешком проходил мимо Театра Советской армии, доходил до Трубной площади, по дороге был кондитерский магазин, где я съедал два пирожных «картошка», которых в Баку тогда на было. Все эти места мне полюбились, естественно. А потом, когда мне было уже 20 лет, я приехал с другом зимой в Москву и очень полюбил Патриаршие пруды. Там первый раз я попытался встать на коньки, потом часто приходил туда гулять. И так получилось, что теперь я живу недалеко – с видом на Патриаршие пруды. Это мое самое любимое место в Москве. Кроме того, на Малой Бронной я жил в общежитии, поступая в аспирантуру, то есть как-то все время попадал в этот район и привязался к нему.
Парк «Зарядье» – лучше
— Вы как-то рассказывали историю, как в один из своих приездов в Москву жили в гостинице «Россия». И тогда, стоя на балконе, вдруг почувствовали себя самым счастливым человеком на свете.
– Да, мне запомнился этот замечательный вечер. Я – молодой, с красивой девушкой, в руке – пиво дефицитное… Самое смешное, что у меня не было открывалки, поэтому я выходил все время на балкон и бил по бутылке. А в соседнем номере жил огромный человек, он лежал на кровати с открытым пузом, и когда я бил по этой бутылке, он вскакивал, бежал к двери и открывал ее, возвращался и сразу же засыпал. Я открыл пять или шесть бутылок за вечер, он столько же раз вскакивал… А окна моего номера выходили на вывеску напротив: «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны».
— Это ведь была самая большая гостиница в Европе?
– Гостиница уже морально «амортизировалась». Я думаю, построенный на ее месте парк «Зарядье» лучше. Тем более что сейчас там открыли замечательный Концертный зал.
Забыл рассказать вам еще об одном моем любимом месте – это Воробьевы горы. В четвертом классе я смотрел пьесу, где Герцен встречался с Огаревым на Воробьевых горах. И я 11-летним бакинским мальчиком запомнил это название – Воробьевы горы. Когда я первый раз приехал с папиными студентами, папа нас повел туда, и я увидел заканчивающуюся стройку МГУ – там был какой-то праздник, много народу. Мне там очень понравилось.
— Ваш любимый фильм о Москве?
– Сразу напрашивается «Москва слезам не верит» – там очень хорошо показана Москва. Еще «Я шагаю по Москве». Вообще, Москва не обделена вниманием кинематографистов. Позже уже был очень неплохой фильм у Дениса Евстигнеева «Лимита», у Александра Зельдовича «Москва». Но это уже 2000 год, а до этого их было огромное количество, начиная с «Цирка» Александрова.
Сам себе строитель
— Вы любите что-то делать своими руками дома или на даче?
– Я строитель более крупного масштаба! Вот это все построил я (обводит рукой помещение возле служебного входа киноцентра на Красной Пресне, где мы беседуем). Я сделал эту пристройку к киноцентру. Если вы спуститесь вниз, где сейчас перуанский ресторан, а раньше там был мой театр «Ибрус», который просуществовал много лет. Потом арендная плата начала повышаться, хотя я это построил, я же еще и арендовал то, что сам построил, – таковы наши законы. А сейчас, говорят, вообще это здание разрушают.
— То есть вы как прораб выступали?
– И как организатор, и как финансист, я участвовал в разработке проекта, сам его проектировал, а дальше наблюдал за строительством, то есть на всех этапах принимал участие. В 2002 году я построил театр в Баку, для этого взял в аренду кусок мусорной свалки на 18 лет. Построил там кооператив, а на деньги, заработанные кооперативом, воздвиг театр. Сейчас он перешел в руки государства. Я как раз склонен к созиданию.
Пьеса, не похожая на другие
— Ваша новая пьеса «Утро туманное» – настоящий подарок женщинам к 8 Марта.
– Я написал эту пьесу для своего друга Александра Калягина, который хотел поставить комедию. Но так случилось, что он не смог этого сделать. Тогда я решил осуществить эту постановку сам. Мои пьесы ставились более чем в ста театрах мира, но эта не похожа на то, что я делал раньше. Эта пьеса о любви, только о любви. Главная героиня – 70-летняя актриса, красивая женщина. Через много лет к ней приходят мужчины, которых она когда-то любила. И, к своему изумлению, они сталкиваются с молодой женщиной, тогда как сами уже глубокие старики. А секрет ее молодости прост. Она не утратила способность любить. Любовь и молодость неразлучны. Кто не любит, тот стареет, кто не любил, тот никогда не был молод. Любите и будьте счастливы и молоды!
Количество просмотров: 3 735
