Наргиз-ханум так увлекательно рассказывала о Низами, о созданном по ее инициативе и коллег-ученых в Оксфордском университете исследовательском центре имени Низами, что стало интересно побывать на родине поэта, в городе, что в 350 километрах к западу от столицы Азербайджана. Приехать туда, походить по улицам, связанным с именем Низами, манило потому, что, родившись в Гяндже, великий поэт никуда из этих мест не выезжал. Этот город, его история, знания, накопленные его жителями, позволили Низами стать, как мы теперь говорим, энциклопедически образованным человеком. Низами владел персидским, арабским, тюркским и древнегреческим языками, а в своих одах и газелях проявил себя как знаток математики, астрономии, алхимии, медицины, ботаники, исламского права, христианства, иудаизма. А также истории, этики, философии, музыки, изобразительного искусства. Сотрудники Гянджинского отделения НАНА даже рассказывали, что Низами обладал знаниями, которые сегодня мы относим к сфере наук по химии и физике: в “Искандер-наме” он писал о радиоактивных веществах (уран, платинум, радий), “растворивших” в горах войско Александра Македонского, который в IV веке до нашей эры хотел завоевать Южную Африку.
Очень хотелось побывать в тех краях, увидеть природу, местами вовсе не изменившуюся за восемь с лишним столетий, строения, возведенные в те времена… В Гяндже их множество. И вообще подышать воздухом города, который дал свое имя — Гянджеви — целой плеяде великих мыслителей. А Гянджа наградила этой общей фамилией нескольких поэтесс, ученых, полководцев. Плюс родина Низами обещала знакомство с учеными регионального отделения НАНА, которые прицельно изучают историю этой части Закавказья.
Сквозь сень тысячелетий
В разные века Гянджу — селение у северо-восточного подножия Малого Кавказа, через которое пролегал Великий шелковый путь, — звали по-разному: Ганджа, некоторое время именовали даже Аббасабадом – в честь правителя рода Сефевидов шаха Аббаса, в XIX веке — Елисаветполь, в ХХ — Кировабад, после распада СССР, наконец, вернули любимое название — Гянджа. Одни говорят, что оно означает “город сокровищ”, которые, по легенде, нашли здесь первые поселенцы, другие привязывают название к речке Гянджачай, что течет через город, впадая в Куру. Ученые же Гянджинского отделения НАНА заверили, что имя досталось от обитавшего здесь древнего тюркского племени генджек. Впрочем, за 2,5 тысячелетия, что Гянджа известна миру, а, по некоторым данным, все 4 (!), она меняла свое местонахождение пять раз, утверждают археологи. То завоеватели вынуждали население покинуть обжитые строения, то землетрясение разрушало дома, медресе и минареты, и люди возводили их на новых площадках, находя их за несколько десятков верст в стороне от прежних своих улиц, часто выше в горах. От каждого города остались материальные свидетельства: мавзолеи, погребения, крепостные стены или только курганы. Их тщательно изучают сотрудники Гянджинского отделения НАНА вместе с коллегами из других стран.
На нынешнем месте город стали возводить в XV веке. И с того времени — невероятно, но видела своими глазами — на некоторых площадях и улицах растут деревья! Жители гордятся этими живыми реликвиями и зовут их хан-чинары — “царь-дерево” по-нашему — хотя, если быть точным, “чинар” по-азербайджански — платан. Высота этих реликтов, обхват комля поражают. И еще впечатлило бережное отношение к деревьям. В Гяндже ради того, чтобы листва хан-чинара продолжала год от года радовать жителей, не считают за труд изменить форму балкона дорогого особняка, укрепить ствол многовекового великана, подвести под тротуарной плиткой к нему воду, чтобы не засох в жару.
Гянджа считается вторым по масштабу городом Азербайджана. На полмиллиона его обитателей здесь более 50 школ, гуманитарный колледж и три государственных университета — классический и единственные в Азербайджане технологический и аграрный. В городе действует центр цветной металлургии, автомобильный и машиностроительные заводы, несколько предприятий текстильной и пищевой промышленности. И еще семь исследовательских институтов Национальной академии наук, три из которых — Центр Низами Гянджеви, Институт гуманитарных исследований и Институт краеведения — заняты изучением истории, археологических памятников и литературных традиций этого края. То, что к этим богатствам в Гяндже относятся с уважением, убеждаешься еще на подъезде к городу.
Дорога довольно неспешно шла среди не всегда возделанных полей, неприхотливых селений, демонстрировала с одной стороны вершины Малого Кавказа, с другой — Большого. Взгляд через несколько часов пути уже лениво скользил по виноградникам, руслам рек, заполненных камнями, снесенными по весне потоками воды с гор, да пожелтевшими уже в июне от солнца обочинам. И вдруг наткнулся на каменные широкие врата, выросшие впереди по обеим сторонам трассы. Огромные, кладки красного кирпича, обрамленные башнями, характерными для Азербайджана. Их стерегут величественные стражники разных времен, а наверху лев охраняет герб города. А дальше примерно три с половиной километра тянется высокая кирпичная ограда, внутри которой — парадные фонари и огромные каменные книги, распахнутые на страницах с иллюстрациями. Машина шла быстро, и рассмотреть масштабные полотна сходу не удалось. Только запомнилось, что “обложки” у книг разноцветные…
— Что это?
— Памятник “Пятерице” Низами — его пяти поэмам: “Сокровищница тайн”, “Хосров и Ширин”, “Лейли и Меджнун”, “Семь красавиц” и “Искандер-наме”, — пояснил Зульфугар Фарзалиев, глава информационного управления НАНА. — Построили лет шесть назад благодаря инициативе мэра города и поддержке президента нашей республики Ильхама Алиева. Низами — священное имя для нашей нации, особенно для Гянджи. Здесь он родился, жил, погребен. Но за долгие века кварталы “двигались”, сужаясь, разрастаясь, уходя в сторону, и в какой-то момент мавзолей, где похоронен Низами, оказался вне пределов Гянджи, как бы на отшибе. Мэрия решила, что так не годится и надо соорудить парадный въезд так, чтобы священное место четко оказалось вписанным в территорию города. Рядом еще сделали прекрасный музей Низами — получился отличный мемориальный комплекс. Автор — скульптор Шарифов, тоже уроженец этих мест. Недавно ему присвоили звание почетного члена Российской академии художеств.
Волею судеб тем же вечером возле роскошного здания Гянджинской филармонии в уличной чайхане мы встретили Шарифа Шарифова. Точнее он, заметив высокую фигуру Фарзалиева, встал навстречу с возгласом: “Зульфугар, ты?! 35 лет не виделись!” И кинулся обниматься, приговаривая: “Ты даже не представляешь, какое ты тогда для нас имел значение!” Оказалось, что тогда, во времена СССР, Зульфугар Фарзалиев был замминистра культуры Азербайджана и очень грамотно поддерживал творческую интеллигенцию республики. Дальше пошли воспоминания, размышления двух неординарных людей, а нам довелось наслаждаться их беседой.
Краски поэзии
Сложилось впечатление, что независимость — независимостью, а в Азербайджане люди не склонны перечеркивать прошлое. Шариф Шарифов — выпускник знаменитой Строгановки, ему предлагали остаться работать в РСФСР. Но, когда он готовился защищать диплом в 1971 году, ему пришло письмо из постпредства Азербайджанской ССР. Гейдар Алиев, в то время первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана, глава республики, предлагал ему по окончании вуза вернуться в родные края. В Баку обещали обеспечить и жильем, и работой. Шарифов вернулся и почти сразу поехал в родной Кировабад. И тут ему уже местный горком комсомола и горком партии заявили, что городу нужен и художник, и скульптор. Сходу предложили выполнить несколько значительных проектов и вручили ключи от квартиры, откровенно сказав: “Помни, здесь ты нужен”. Так и оказалось. Шарифов жизнь отдал родному городу, но и Гянджа питала своей энергией мастера. Шариф Шарифов — лауреат множества конкурсов, заслуженный художник Азербайджана. 23 года работал здесь главным скульптором, сейчас — в должности главного художника. Вся Гянджа — его мастерская. Он чувствует пространство ее площадей, скверов, проспектов, как собственные жесткие ладони: мастер создал порядка двадцати памятников и композиций, установленных в Гяндже. И они правда впечатляют. Предложение оформить въезд в память о Низами Гянджеви увлекло Шарифа.
— Пять книг, — рассказал он, — будто спустились передо мной с неба. Я увидел каждую в своем цветовом решении, ломающем обычную серую монохромность города. Обложка “Сокровищницы тайн” — черная, тайна спрятана в душе. Горькая легенда о “Лейле и Меджнун” — белая, чистая, как любовь. “Хосров и Ширин” — золотая, там Низами ведет речь о превратностях судьбы сына царя. “Семь красавиц” — поэма о любимых женщинах, представительницах разных народов Земли. Ну, как тут не использовать любимый цвет Востока — бирюзовый? А “Искандер-наме” — сказ о подвигах Александра Македонского, и ее я одел в победный красный.
— Следующий шаг был, — продолжает художник, — определить пропорции. Вокруг же нет зданий, но есть масштабность в природе: я от нее шел к пропорциям золотого сечения. Возле распахнутых страниц — цветущий кустарник, дыбятся огромные камни: они, как скалы Кавказа. И мозаика в стиле миниатюр, которыми оформляли фолианты художники Азербайджана. Материал долгоживущий: мрамор, гранит, яркая облицовка. Пока строили все это, я здесь каждый день был, да и мэр наш — удивительный человек: вникал во все детали, сам контролировал строительство.
Столь же уважительно о мэре отзывался и председатель Гянджинского отделения НАНА академик Фуад Алиев:
— За последние семь лет 40 школ из 54 существующих в городе отремонтированы, переоборудованы, оснащены едва ли не заново. С 30-х годов прошлого века у нас был один — краеведческий — музей, а теперь действуют восемь, в том числе Музей Гейдара Алиева, Музей урбанизации, мемориальные музеи Низами, Месхети Гянджеви, Мирзы Шафи, религиозных рукописных книг, Музей миниатюры. Наши сотрудники принимали активное участие в разработке их концепций. История Гянджи богата: археологи отделения и специалисты по этнографии обнаружили в городе более 116 кварталов разных ремесленников. Там были и фармацевты, и парфюмеры, и ткачи ковров, и горшечники, и медных дел мастера, и оружейники, и переписчики книг… Постепенно горожане привыкают посещать музеи целыми семьями. А библиотеки наши! К ним — почтение с древности. В ХI-XII веках Гянджа славилась своими книжными хранилищами. Именно из собранных там рукописей, карт, документов, не выезжая за пределы Закавказья, Низами составил себе обширное и полное представление о мире. В XII веке Гянджа по культурному собранию и численности населения, да даже по занимаемой площади превышала такие крупные столицы Европы, как Лондон и Париж. Правда, после землетрясения город пришлось отстраивать едва ли не заново. Произошло это на Шихской равнине, на территории нынешнего святилища Имамзаде. Это в пяти километрах от города. Менее двух лет назад там был торжественно открыт отреставрированный историко-архитектурный памятник VIII века “Имамзаде”, известный в народе как “Голубой купол” или “Голубая мечеть”. Этот древний мавзолей, где похоронен сын пятого шиитского имама Мухаммеда Багера Ибрагим, ухитрились сберечь в ХХ веке, когда к религиозным святыням отношение было, мягко говоря, небрежное, но еще сохранили и те ценности, что были при мавзолее, — 76 древнейших книг. Сегодня они в библиотеке при комплексе. Выступая на открытии “Имамзаде”, наш президент Ильхам Алиев предложил подготовить их к печати. Сейчас эта работа начата специалистами отделения.
И таких примеров не счесть. В марте 2017 года сотрудники отделения приняли участие в мероприятиях, связанных с международным проектом “Гянджа — культурная столица СНГ”. Одной из площадок, которую гянджинцы специально приготовили для многочисленных гостей города, стал парк “Предшественники и последователи Низами Гянджеви”, созданный в поселке Аджикенд. Там установлены скульптурные образы поэтов, художников, мудрецов, оставивших след в истории нашего города. Только поэтесс ХII века там несколько: Мехсети Гянджеви, Сити Гянджеви, Разия Гянджеви, Духтари Гянджеви. Сотрудники отделения подготовили справочник о них, а также карту “Изменения расположения города Гянджи”, где обозначили все пять точек, на которых тысячелетиями обитали наши предки.
Все это делается в тесном сотрудничестве с властью, которая помогает нам создавать в вузах базовые кафедры, развивать их. Каждую осень мэрия собирает в Олимпийском центре, где 5000 мест, старшеклассников и студентов, руководителей системы образования, чтобы услышать их вопросы, претензии, рассказать молодежи о планах города. Например, какой кампус в следующем году будут строить, какое учебное заведение собираются расширять.
По делам почет
Я слушала Фуада Юсифовича, а самой думалось, что этот город — особенный. Как храм бывает намоленный, так и аура этой земли пронизана размышлениями интеллектуалов разных эпох. Поэтому город, не самый большой по численности, в разные времена обладал и обладает сегодня какой-то невероятной силой притягивать к себе думающих творческих людей. Вот у входа в главное здание Гянджинского отделения наук НАНА — пять прекрасных скульптур мыслителей прежних времен. Среди них — работы скульптора Асафа Гасанова — преподавателя дизайна в Гянджинском аграрном университете, тоже уроженца этих мест и сотрудника Гянджинского отделения НАНА. А сам Фуад Алиев? Десятый, младший ребенок гянджинской семьи. Закончил химфак Азербайджанского госуниверситета в Баку, после двух лет в армии поступил в аспирантуру. Учиться направили в Москву, там и защитил диссертацию.
Вернулся, стал работать замдиректора Института химии присадок в Баку. Оттуда в 1981-м его командировали руководить Гянджинским научным центром Академии наук. Некоторые сомневались, что у него получится, — всего-то 30 лет! Но не сбежал обратно в столицу, наладил работу сначала трех лабораторий, потом расширил их возможности до научных институтов, а теперь в отделении семь институтов. Фуада Алиева избрали членкором, академиком, за заслуги вручили несколько государственных наград. Когда вся семья съезжается вместе, Фуад шутит: “Ну, давайте проведем ученый совет”. “Да запросто, — отвечают его родные братья и сестры: кворум есть!” Из пятерых мальчиков четверо стали докторами наук, из пяти девочек трое — кандидаты наук. Родители же (его отец работал на железной дороге, а мать окончила один класс гимназии (проще говоря, советская домохозяйка), воспитала десятерых детей. Да за такую заслугу ее тоже стоит величать Гянджеви!
Примечательно, что значение творчества Низами никогда не угасало. Даже в 1941 году в блокадном Ленинграде отмечали 800-летие великого поэта. Музеи вывозили основные ценности в глубь страны. Наступал сентябрь. Немецкие части брали город в тиски, но, когда директору Эрмитажа Иосифу Орбели намекнули, что не стоит затевать согласно старому мирному плану мероприятий такое торжество, мол, небезопасно в войну, академик возмутился: “Вы подумайте, вся страна будет отмечать юбилей Низами, а Ленинград не сможет?! Чтобы фашисты сказали, что они сорвали нам юбилей?! Мы должны провести его во что бы то ни стало!” И провели. С чтением произведений на русском и в оригинале, с докладами профессиональных востоковедов, буквально отозванных с фронта, с выставкой из тех материалов о Низами, что не были вывезены в эвакуацию. Причем Орбели организовал все так, что юбилей был начат и закончен между двумя артобстрелами.
Подобные факты нормальными людьми не забываются, ибо настоящая культура объединяет, а не разделяет. Вот и в отчетах о работе Центра Низами вижу строчку: “Издана книга “Темы и сюжеты Низами в литературе народов Востока” Газанфара Алиева, советского востоковеда, переведшего с персидского на русский многие тексты, связанные с творчеством Низами”. Теперь она увидела свет на азербайджанском, то есть специально переведена с русского. А Фархад Мирзоев, руководитель Департамента информационных технологий Гянджинского отделения НАНА, демонстрируя мне имеющееся в распоряжении департамента современное оборудование для печати книг, журналов, “Сборника известий” этого отделения НАНА, с гордостью привлекает мое внимание: “Вот это — фотоэлектронные копии рукописей Низами, присланные на изучение нашим специалистам из разных библиотек мира. Низамиведение — целая отрасль гуманитарной науки. Очень здорово, что многие ее аспекты одновременно помогают освещать историю нашего родного города Гянджа как древнего центра мировой цивилизации. Наш отдел становится мостиком между прошлым и современностью, переводя знания разных специалистов в электронные документы, внося уточнения в имеющиеся материалы, составляя электронный свод памятников, сохранившихся на территории западной части Азербайджана. Объединяя все полученные знания в единую цифровую базу, мы способствуем распространению знаний, информационной культуры среди населения”.
