Кто такой Насими для азербайджанской культуры

Имадеддин Насими – безусловно, один из величайших поэтов азербайджанского народа. Однако этим не ограничивается его место в азербайджанской культуре. Насими – гораздо больше, чем просто поэт.
Дело в том, что в каждой культуре есть ключевая фигура, которая отражает ее главную идею. Такой фигурой, к примеру, для китайской культуры является Конфуций, а для европейской – Аристотель. И мы никогда не сможем понять ту или иную культуру, если не усвоим ее главную идею, которую олицетворяет соответствующий носитель.
И такой фигурой для азербайджанской культуры выступает именно И.Насими. Почему? На это указывают три обстоятельства. Первое обстоятельство связано с тем, что Насими – суфий, как Низами, Физули и многие азербайджанские поэты прошлого. Суфизм, как известно, – мистическое направление в исламе. Однако для азербайджанской культуры это еще и отражение ее главной идеи, поскольку мистицизм является азербайджанским специфическим этнокультурным феноменом.
Мистицизм играет особую роль в жизни азербайджанского народа, определяя на протяжении всей истории его культуру и весь образ жизни. В азербайджанской культуре на самом деле всегда утверждались только те ценности, которые имеют мистические основания. В середине VII века в Азербайджан принимает ислам, но Азербайджан был и остается не столько религиозной землей, а сколько землей мистической. Не столько форма, ритуалы и обряды ислама, а сколько его сокровенное содержание, мистика были восприняты и усвоены душой народа. В исламе существовало множество направлений, и религиозность принимала разнообразные формы. Но в Азербайджане укоренялись только те формы, которые основывались прежде всего на мистике. И чем глубже в них была мистичность, тем легче и глубже они утверждались. «Имеется целый ряд доказательств, указывающих на существование суфизма в Азербайджане с самых ранних периодов.
С начала нужно отметить то, что в некоторых источниках сообщается, что в Азербайджане находится могила Вейсала аль-Гарани (ум. в 675), который жил во времена пророка Мухаммеда (с) и который считается одним из важнейших личностей суфизма. Кроме того, в Книге-Деде Коркута, которая считается древним эпосом тюркских народов, встречаются мотивы, повествующие о суфизме. Изучение почитаемых святых мест (пир), могил, памятников и надгробных надписей показывает, что суфизм являлся одним из широко распространённых общественно-философских течений на данной территории» , – пишет Али Гайдар. Более того, следует отметить, что XII век считается началом периода тарикатов (дервишских орденов). «Примечательно то, что среди возникших в то время орденов, – утверждает Али Гайдар, – ведущее место занимали тарикаты, созданные азербайджанскими суфиями. Дело в том, что, начиная именно с этого периода, территория Азербайджана стала превращаться в центр дервишских орденов. Здесь возникли и распространились на весь исламский мир такие тарикаты, как хуруфизм, сухревердийа, захидийе, сефевийе, халветийа, а также ровшанийе и гюлшанийе, которые считаются ветвями халветийе и анатолийская ветвь суфийского движения Ахи» . Примечательно, что в Азербайджане из непосредственных служителей Богу особо почитались прежде всего дервиши – странствующие отшельники-мистики. «В итоге нужно отметить, что суфизм распространился и оставил глубокий след в Азербайджане, как и в других мусульманских обществах, и всё это свидетельствует о социально-общественной значимости и важности его положения в жизни данных обществ. В настоящее время существующее в Азербайджане святые места (пиры) и иные святилища, а также суфийские кельи, преодолев все преграды и бедствия истории, дошли до наших дней, увековечив своё имя. Суфизм в Азербайджане, повлияв на литературу, философию, этику, архитектуру, музыку, миниатюру и другие области, сформировал определённый образ жизни».
Мистицизм живет в характере и современного азербайджанского народа. И о современных азербайджанцах можно сказать, что они не столько религиозны, а сколько прежде всего мистичны. Поэтому азербайджанцы предпочитают ходить не в мечеть, а в пир. Религиозность предполагает веру в Бога, соблюдение ритуалов и совершение обрядов. Мистика же исходит из того, что Бог не вне человека, а внутри, Бог не на небесах, а в душе. Это определяет то, что азербайджанцы – это народ с Богом в душе. И, пожалуй, благодаря прежде всего своей мистичности азербайджанцы смогли пережить все многочисленные коллизии своей истории и сохранить свою самобытность. Мистика пронизывает всю культуру, народную жизнь, речь, внутренний мир и психологию азербайджанцев. Глубоко мистична в частности азербайджанская музыка. Она не просто мелодична, а экстатична. Она отражает не просто человеческие переживания, а эмоциональные переживания человеком Бога. Причём не только профессиональная, но и народная.
Азербайджанская музыка носит явно медитативный характер и вводит всех вовлекаемых в неё в состояние транса. Песни – словно молитвы или мантры, редко, когда обходятся без тонких вибраций, характерных для религиозно-мистической жизни. К слову сказать, среди музыкантов особое место занимают певцы-ашуги, происхождение которых связано также с суфизмом, поскольку слово «ашуг» или «ашыг» означает «влюбленный», а так называли себя именно суфии. Принято выделять три вида интуиции: мистическую, интеллектуальную и чувственную. И все они характерны для азербайджанцев, хотя на первом месте у них стоит, безусловно, мистическая интуиция. Азербайджанец не доверяет ни своему мышлению, ни своим глазам. Он живёт, прислушиваясь к внутреннему голосу своей интуиции. Его жизнь словно вросла в интуицию, всё глубже вслушиваясь в неё. За всем у него стоит интуиция. Как бы то ни было, внутренняя жизнь у него перевешивает внешнюю жизнь. Но эта внутренняя жизнь носит не отвлечённый характер, а привязана к земной жизни. Азербайджанец не мог бы сидеть в позе лотоса и медитировать как индиец. Но он медитирует не меньше индийца. Его медитация связана с реальной жизнью, причем она опускается до уровня быта.
Примечательно, что азербайджанцы медитируют в чайной («чайхане»). Не пивная, не закусочная, а именно чайхана притягивает их к себе. Чаепитие в чайхане – это не просто утоление жажды, а это некое подобие японской чайной церемонии, где важно наряду с поглощением напитка не только общение, но и созерцание, медитация. Чуть ли не все вопросы земной жизни трепетно связываются с заботой о душе.
Как восклицал Самед Вургун, «Ayrilarmi konul candan?» (Только переводить в данном случае надо не в распространенном варианте: «Можно ль душу из сердца украсть?», а буквально: «Можно ли тело от души отделить?»). Главное отличие мистицизма и соответственно суфизма заключается в том, что Бог рассматривается не вне человека, а внутри. Человек никогда не сможет постичь Бога, если он будет противопоставлен Богу. Бог внутри человека, а, следовательно, человек и Бог совпадают. Человек и есть Бог, его образ и подобие.
Насими пишет открыто: Я истину познал и понял: «Я есть Бог». И, в этом убедясь, я не храню молчанья. А в другом месте: Я, Насими, соединился с богом. И нет скончанья мне, я – сам аллах! Для Насими «люди – прекраснее всего, что сотворил Аллах». Соответственно нельзя постигнуть Бога, не поняв себя. Человек сам есть средство постижения Бога: Тот, кто познал себя, – тот господа познал. Познанье бога – вот на свете путь конечный.
Как и все суфии, Насими воспевает в своих стихах любовь. Но стихи, посвященные любви, в его творчестве – не просто любовная лирика. Любовь у суфиев связана непосредственнно с божественным началом. Бог есть любовь, и любовь есть проявление Бога на земле. Любовь божественна. Именно любовь приближает человека к Богу, ибо божественный мир пребывает в любви. Любовь есть не просто переживание, а переживание Бога. Нравственность теряет свой смысл, если она не отрывается от любви. Любовь – это то, что соединяет человеческий мир с божественным: Кто был влюблен хоть раз, тот видел, как горел Божественный огонь, как истина сияла. Однако Насими – относится не только к суфизму, но и является представителем распространенного в конце XIV – начале XV веков в Азербайджане, Анадолу и Западном Иране направления в суфизме, как хуруфизм, основателем которого был его учитель Фейзулла Наими, в честь которого он выбрал себе созвучный его имени псевдоним. Это второе обстоятельство, которое ставит Насими на особое место в азербайджанской культуре. Хуруфизм (от араб. «хуруф» – буквы) – учение о мистическом смысле букв. Хуруфиты объявили 28 букв арабского и 32 буквы персидского алфавита основой всего сущего, видели в этих буквах проявление божественного лика, искали комбинации этих букв даже в чертах человеческого лица. Согласно им, первое проявление Аллаха – это звуки в виде изречений. Вселенная полна звуков, а совершенной формой звуков является слово. Порядок образования действительности, которая появилась из первичной и вечной субстанции, у хуруфитов предстает в виде следующей системы: Бог – слово – Вселенная – человек. Вообще по учению хуруфизма, Бог отражает себя в двух формах: 1) в форме буквы, слова, в качестве которой выступает Коран, и 2) в форме человека, созданного Богом по образу и подобию себе.
Поэтому хуруфиты называли Коран «китаб аль-самит» («не говорящая книга»), а человека – «китаб аль-натиг» («говорящая книга»). В кодексе хуруфитов человек не только по своим духовным качествам, величию и могуществу, но и по внешности, красоте считался отражением образа Бога. В красоте имеются черты безупречности лика Всевышнего. Человек – носитель черт, присущих Истине, и они отражены на лице человека. В частности, хуруфиты утверждали, что на лице человека написано слово «Аллах» .
Культура – это знаковая система. Первым знаком культуры является письменность, которая может воплощаться в разных видах. Культура – это текст, как утверждают представители герменевтики. И Насими придавая сакральный смысл письменности, тем самым становится основоположником письменной азербайджанской культуры. Культура предполагает материальные предметные формы, без которых не может существовать. И главной такой материальной формой является письменность, которая оформляет и структурирует культуру, соответственно обеспечивает ей устойчивость в истории. Значение письменности для культуры трудно переоценить. И именно эту идею фактически утверждал Насими как представитель хуруфизма. И, наконец, третье обстоятельство связано с тем, что Насими выступил не только идеологом и теоретиком письменной культуры, но и оказался в числе первых создателей азербайджанской письменной культуры.
Насими был первым поэтом в истории азербайджанской литературы, писавшим любовные лирические стихи — газели на азербайджанском языке. Он справедливо считается первым азербайджанским поэтом . И появлением письменной литературы фактически наступает последний период многовекового процесса формирования азербайджанского этноса, который завершается в основном к концу XV века. Азербайджанская культура к тому моменту имела уже большую историю. Однако письменности еще не было. Соответственно она не была оформлена и структурирована. Поэтому в исторической науке и общественном сознании утвердилось ложное представление, что тюрки в Кавказском регионе появились лишь после завоевания турками-сельджуками в ХI веке.
В частности, в Википедии можно прочитать: «Доминирующей наследственной компонентой этнических азербайджанцев Британника считает тюрок, появившихся в Азербайджане во время завоевания огузами в 11 веке. Согласно Большому энциклопедическому словарю Ларусса, «азербайджанцы являются потомками древнего ираноязычного населения, тюркизированного с XI века» . Однако, как представляется, предками азербайджанцев были тюркоязычные племена, обитавшие еще в I веке до н.э. во всех государствах, находящихся на его территории Манны, Албании, Атропатены, Мидии. На этом в частности настаивает Г.А. Гейбуллаев, который отмечает, что «есть все основания предполагать, что на территории Манны, наряду с другими этническими общностями, проживали и алтайские племена» . Таким образом, принадлежность к суфизму, хуруфизму и тюркоязычие обеспечивают особое место И.Насими и делают его ключевой фигурой азербайджанской культуры. Его творчество содержит главные идеи азербайджанской культуры, и потому через нее раскрываются ее отличительные особенности.
Меликов И.М., доктор философских наук, профессор Российского социального университета

Добавить комментарий


Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.