но не каждый для философии», — уверен доктор философских наук, профессор Российского государственного университета Ибрагим МЕЛИКОВ
— Насколько мне известно, после окончания школы вы собирались стать историком. Как же получилось, что оказались на философском факультете?
— Если судить по событиям, то можно сказать, что случайно. Я поступал в рамках иногороднего приема в Баку на исторический факультет тогда Ленинградского госуниверситета, но мне, после того, как сдал вступительные экзамены, предложили поехать учиться на философском факультете Киевского госуниверситета. Я согласился. Тогда мне важна была не философия, а будущая карьера. А факультет на то время был достаточно престижным.
Прошло немало времени, пока я понял, что философия — то, что мне уготовила судьба.
— Фактически философия существует с тех пор, как известно человечество. За то время высказано огромное количество идей, создано немало теорий, существует множество учений. Неужели можно сказать что-то новое в философии, высказать то, чего никогда не было?
— Конечно! Философия — это жизнь, а не теория. Если кроме нас жило много людей, это не означает, что мы не можем прожить свою жизнь. Если даже все проблемы философии уже решены другими философами, это не означает, что кто-то не может создать свою философию. Философия, как мне представляется, — это не теория, в которой к решенной проблеме больше не возвращаются. Философия — это жизнь, которая каждым человеком проживается заново.
— Выходит, жизнь есть философия. Они тождественны?
— Не совсем. Философия — это действительно жизнь, переживание. Но философия — это опыт переживания смысла, опыт осмысления. В этом плане я философию определяю как смысловедение. Это мое собственное определение.
— Но каждый осмысливает по-своему. Следовательно, у каждого философа, в частности, своя философия. Конечно, для самого философа его философия обладает безусловной ценностью. Какова же ценность философии для других?
— Как опыт осмысления! На философский текст нельзя смотреть как на изложение готовых идей и положений, он представляет всего лишь определенный опыт осмысления кем-то соответствующих вопросов. Но на свои вопросы человек должен ответить сам! Никто за вас не решит проблему смысла вашей жизни. Как и все философские вопросы — это вопрос сугубо личный.
— Какие идеи, выработанные в философии, на ваш взгляд, могут помочь в этом затерявшемся мире, выражаясь словами классика, «постороннему» человеку?
— Мне кажется, надо очень серьезно отнестись к пророчеству Ф.М.Достоевского о том, что в ХХI веке все внешние проблемы человека будут решены, и они перейдут с внешнего на внутренний план. Лично я вижу сильную тенденцию осуществления этого пророчества. Я достаточно отчетливо представляю себе, как с помощью электронных технологий можно решить злободневные проблемы нашей жизни. Тогда у человека останутся внутренние душевные проблемы. Все будет хорошо, комфортно снаружи, но внутри будет не все так гладко.
— Что значит философски относиться к жизни? Исходя из того, что вы говорили до этого, получается, философское — это значит осмысленное отношение. Так ли это?
— Не только. Осмысление — это одна сторона философии. Большинство философов именно этим и занимались, т.е. стремились понять, как говорят философы-экзистенциалисты, смысл бессмыслицы. Но нужно понять еще бессмысленность смысла! Только это формирует философское отношение к миру, философскую отрешенность, на которой строится мудрость.
Мудрость предполагает понимание. А если действительно понимаешь, уже ничему не удивляешься. Если человек считает, что понимает и при этом возмущается, то значит, он не понимает. Его разум настроен на конфронтацию с миром, а не на гармонию. У меня есть изречение в стиле даосизма: понимающий не возмущается, возмущающийся не понимает.
— Интересно. Значит, разум может создавать препятствие для понимания…
— Разум — это инструмент для действия, с помощью него человек решает, что делать и как поступать. Разум — не Бог, как представляют себе многие, в том числе и философы, а инструмент, который можно использовать в разных целях. С его помощью человек противопоставляет себя миру. Как правило, разум не настроен на понимание мира. Кроме того, разум делает выводы, которые создают человеку проблемы.
— Как же тогда настроиться на понимание?
— Отталкиваться от того, что в разуме все неоднозначно. Я пришел к тому, что в этом состоит одна из самых значимых, если не главных, идей философии.
— Может, совсем не думать?
— Это невозможно. Человек всегда думает и от мыслей избавиться не может. Мысли бывают разные по содержанию, разного уровня, но они непременно сопровождают жизнь человека. Просто мысли нельзя абсолютизировать. Вы можете их абсолютизировать, на основе этого добиться успеха, но мудрости, понимания и душевного комфорта это вам не принесет. Философия же — это любовь к мудрости.
— Получается, мудрость — это бездействие?
— Ни в коем случае. Мудрость — напротив, это продуктивная, результативная деятельность. Продуктивность же ей обеспечивают внутренний покой, душевная невозмутимость, строящаяся на понимании ограниченности нашего разума.
— Мудрость часто ассоциируется с афоризмами…
— Это естественно. Афоризм — это поэзия философии.
— Есть ли у вас собственные афоризмы?
— Без них, на мой взгляд, процесс философствования невозможен.
— К примеру.
— Не буду настаивать, что это афоризмы, но изречениями их назвать можно. Глупцу мир предстает в виде калейдоскопа случайностей, мудрецу — в виде гармонии. Нужно быть сильным, чтобы считались с твоими слабостями. Человека унижает жалость к себе, но жалость к другим — возвышает. Существует одна непреложная истина для каждого человека на все времена: всё в мире совершенно, несовершенен только я сам. Всё в мире просто — сложно дойти до этой простоты.
— Вы много рассуждаете и пишете о свободе. Тема вашей докторской диссертации тоже звучит как «Свобода как идеал духовной жизни в системе религиозно-философского мировоззрения». Можете ли вы сказать о ней то, что другие не говорили?
— Спиноза, Гегель, Маркс усматривали свободу в познанной необходимости. Гениальный И.Кант — в доброй воле. Он перенес центр тяжести свободы с необходимости на волю. Ведь даже на уровне обыденного сознания свободу связывают с желанием человека. А до Канта европейские философы отрицали это.
Но с моей точки зрения свобода — это не только воля, хотя без воли она немыслима, но и совесть. Единственная свобода, которую может обрести при жизни человек, — это свобода совести. Во всех других случаях, как правило, имеется в виду не свобода, а вольность, а если быть точнее, произвол. Реализовать свободу — значит, всего-навсего жить по своей освобожденной от плена совести, вытесненной в наше время разумом, наукой, целесообразностью, выгодой, правом, комфортом, благополучием, богатством, удовольствием и прочими ценностями, ради которых человек готов оправдать рабское положение своей совести.
— А как свобода совести связана со свободой вероисповедания, о чем говорится в современных конституциях и политических кругах?
— Никак. Это как национальная идея в философии и политике. В философии — это смысл и предназначение нации в историческом процессе, в политике — всего лишь политическая идеология. Свобода совести в моем представлении это одно, свобода вероисповедания — совсем другое. Кстати, если свободу вероисповедания Конституция может гарантировать, то я не представляю, как это возможно по отношению к совести. Может ли гарантировать Конституция, что человек будет действовать и жить по совести? И есть ли политические и правовые механизмы для этого? Совесть на самом деле вытеснена из социальной, политической и правовой жизни и стала уже архаичным понятием. Мы сегодня говорим о ценности правового государства. Конечно, оно предпочтительнее общества, где нет права. Но ценность права свидетельствует об отсутствии совести в общественных отношениях. Если бы люди жили по совести, то отпала бы сама необходимость в праве.
— Можно ли сказать, выражаясь словами Канта, что совесть — это моральный закон во мне?
— Да, совершенно точно. Причем мораль — это не просто установка нашего сознания на добро, а реально действующий закон всей нашей жизни. Обычно закон у нас ассоциируется с правовым законом, но правовой закон не может даже сравниться с моральным. Правовой закон относителен, моральный — абсолютен. Действия правового закона можно избежать, морального — никогда!
— Общество — олицетворение разума. Выходит, жизнь в обществе — соблазн для человека…
— Я же говорю, что все неоднозначно. С одной стороны, это огромный соблазн, но с другой — огромная возможность для развития. Современное общество имеет множество пороков, но у него есть и достоинства. У общества есть свой глубокий духовный и даже религиозный смысл.
— В чем же состоит духовный смысл современного общества?
— Общество — это условие и возможность для духовного развития. Общество, как больница — в нем можно продолжать болеть, более того — можно еще чем-то заразиться, а можно излечиться.
— А нация?
— Это форма существования культуры. Ведь культура всегда национально окрашена.
— Что такое толерантность, с вашей точки зрения?
— Право другого быть непохожим на тебя.
— Что нужно для этого?
— Культура.
— Но к этому сводятся фактически все проблемы современного общества.
— Полностью согласен. Это ничего не меняет. Культура образует непосредственное содержание общественной жизни. Как говорил Н.Бердяев, уровнем культуры измеряются ценность и качество общественной жизни.
— До недавнего времени распространенным признаком значимости того или иного явления было выражение «для всех». Сейчас в качестве синонима элитарности ввели в оборот другое выражение — «не для всех». Говорят о кино, книгах и многом не для всех. Философия для всех или не для всех?
— Во-первых, философия не для всех, а для каждого. Ибо каждый так или иначе вынужден осмысливать свою жизнь и свои поступки. Во-вторых — хотя философия для каждого, но не каждый для философии.
Справка:
Меликов Ибрагим Мустафа оглу родился в 1963 году. В 1985 году окончил философский факультет Киевского государственного университета им. Т.Г.Шевченко, в 1988-м — аспирантуру Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова. В том же году защитил кандидатскую диссертацию, а в 2005-м — докторскую. В 2011 году ему присвоено звание профессора.
В 1989-2003 годах работал в различных вузах Москвы. С 2003-го — в РГСУ.
Автор более 150 работ, в число которых входят научные и методические работы, публицистика. Среди них монографии «Свобода в духовной жизни» (Москва, 2002), «Духовное бытие свободы» (Москва, 2013), учебное пособие «Философия. Духовная деятельность человека» (Москва, 1998).
Основное направление научных исследований — духовные аспекты человеческого бытия.
— глупцу мир предстает в виде калейдоскопа случайностей, мудрецу — в виде гармонии;
— нужно быть сильным, чтобы считались с твоими слабостями;
— человека унижает жалость к себе, но жалость к другим — возвышает;
— всё в мире совершенно, несовершенен только я сам;
— всё в мире просто — сложно дойти до этой простоты.
Источник: regionplus.az