Уже стало доброй традицией — перед праздниками Театр оперы и балета всегда преподносит бакинской публике приятные сюрпризы.
На сей раз ко Дню Конституции театр представил оперный шедевр Дж.Верди — «Риголетто», сюжет которой удивительно актуален и в двадцать первом веке.
В её основе — драма В.Гюго «Король забавляется». И хотя в опере король (по политическим мотивам того времени) превратился в герцога Мантуанского и соответственно были переименованы остальные персонажи, но сила социального обличения не уменьшилась. В музыкальной драматургии противопоставлены фигуры молодого, распутного, легкомысленного, живущего только ради наслаждения властителя Мантуи (читай, современного мажора) и обездоленного шута Риголетто, у которого только одна радость — его дочь Джильда. Она и становится очередной жертвой порочного герцога. Замыслив жестокую месть, Риголетто невольно становится убийцей своей дочери.
В этот вечер в зале Театра оперы и балета был полный аншлаг. Выступление Авяза Абдуллаева, более известного на западноевропейской сцене как Авяз Абдулла, бакинская публика всегда ждёт. Даже в бытности его солистом отечественного Театра оперы и балета бакинские меломаны приходили не только на «шлягерные» оперные спектакли, но и специально для того, чтобы послушать своего любимого баритона. Удивительный артистизм и потрясающая харизма! Кажется, что А.Абдуллаеву порой просто достаточно появиться на сцене, как энергетика в зале начинает просто зашкаливать. А его уже редкие появления на сцене отечественного театра, да ещё в одной из своих коронных партий шута-уродца Риголетто из одноимённой оперы Дж.Верди, — уже повод обязательного посещения театра.
Это был вечер не только приятного сюрприза, но и двойного открытия. И в качестве партнёров руководство Театра оперы и балета пригласило очаровательную белорусскую приму Татьяну Гаврилову и украинского тенора Дмитрия Кузьмина. Автор этих строк уже имела возможность послушать белорусское сопрано на предыдущем Рождественском оперном фестивале в Минске. И на фестивале Т.Гаврилова приятно поразила публику и специалистов, исполнив в течение двух вечеров абсолютно разножанровый репертуар. Как будет смотреться бакинский дебют Т.Гавриловой в партии кроткой и жертвенной Джильды — весьма интриговало.
Как и выступление красавца Дмитрия Кузьмина в амплуа первого любовника (всё же театр, даже музыкальный — искусство визуальное, и всегда приятно с эстетической точки зрения смотреть на красивых исполнителей внешне соответствующих своим ролям). Помнится, лет пять назад совсем ещё молодой Дм.Кузьмин уже выступил в партии Альфреда из другого вердиевского оперного шедевра — «Травиата». С тех пор у украинского тенора прибавился практический опыт, который было интересно оценить, а в целом, просто просмаковать столь «вкусную» партию Герцога.
Сам Джузеппе Верди признавался, что «голос и мелодия для меня всегда останутся главными», и потому, исполнять музыку «Риголетто» надо либо вдохновенно, либо не играть вовсе. И в этот вечер казалось, что все исполнители, включая хор, буквально растворялись в божественной музыке и полностью раскрывались в своих ролях.
На вершине зрительских симпатий — Авяз Абдуллаев в партии Риголетто (при всём моём уважении ко всем исполнителям, именно азербайджано-немецкий баритон практически «спаивал» всё сценическое действие). Автор этих строк больше года не слышала А.Абдуллаева и была приятно поражена — вокал стал более сочным, динамика голоса удивительно переливалась всеми гранями цвето-тоновых переходов. И в плане образного воплощения, его герой стал мрачнее, жёстче даже по отношении к своей дочери: не беспечный герой, озабоченный лишь как бы лучше спрятать свою красавицу-дочь, а психологически-законченный портрет обиженного судьбой и злого на весь мир мстительного горбуна.
Вся история оперы может быть представлена как колебания маятника между двумя полюсами — музыкой и драмой. В искренней, а моментами и трогательной игре А.Абдуллаева есть эпизоды, когда начисто забываешь о том, что перед тобой, прежде всего вокалист, а это в музыкальном театра бывает нечасто. Недаром зал просто взорвался от аплодисментов (многие аплодировали стоя), когда Авяз Абдуллаев вышел на финальный поклон. Тронутый тёплым приёмом, отечественный баритон преклонил колено перед бакинской публикой в знак своей признательности.
Если бы не гениальная музыка Верди, сценическое воплощение образа Джильды можно было бы назвать добродетельным недоразумением. Традиционное инженю (актёрское амплуа простушки) Джильды, соблазнённой и покинутой гламурным герцогом-ловеласом, а потом ещё и инкогнито жертвующей жизнью ради него, вызывает не чувство умиления, а недоумения — не любовь, а какая-то болезненная психологическая зависимость. И всё же, застенчивый образ Джильбы, замечательно созданный Татьяной Гавриловой (не говоря уже о милом смущении Т.Гавриловой на финальном поклоне) окончательно покорил и заставил растаять сердца довольно строгой и скупой на аплодисменты бакинской публики.
В партии Герцога Дмитрий Кузнецов оставил довольно приятное впечатление. Голосистый лирический украинский тенор порадовал в третьем акте и в ажурном квартете последнего акта. Общее впечатление было немного «смазано» небольшим ритмическим разночтением в начальной арии «Questa o quella, per me pari sono» («Та иль эта — я не разбираю») и лишённой блеска столько ожидаемой публикой знаменитой легкомысленной песни Герцога «La donna e mobile» («Сердце красавиц»). В целом, Дм.Кузьмин создал образ не властного и циничного любвеобильного феодала, уверенного в собственную вседозволенности и безнаказанность, а довольно милого обаятельного молодого человека, пытающимся играть в любовь с Джильдой и Маддаленой.
Как всегда, Али Аскеров радовал своим божественным басом в партии не лишённого кодекса чести бандита Спарафучиле и, как следствие, первые выкрики «Браво!» в спектакле были предназначены нашему во всех отношениях басовитому исполнителю. Приятно удивил и молодой отечественный бас — Талят Гусейнов, весьма весомо насылая проклятия Монтероны. Нина Макарова достойно смотрелась в двойной партии — безликой служанки Джованны и весьма интригующей Маддалены. А Турал Агасиев в партии кавалера Марулло неутомимо, эффектным движением руки, порывался достать шпагу из ножен, не забывая при этом весьма прилично исполнять свои вокальные эпизоды.
Мужской хор довольно слаженно изображал лишённую чести и сострадания свиту придворных герцога (заслуга главного хормейстера театра Севиль Гаджиевой), а оркестр театра под руководством Джаваншира Джафарова словно «дышал» вместе с вокалистами. Маэстро дирижировал партитурой любовно, с вниманием к тонкостям, и нашел равновесие между прекрасным пением и типично вердиевской безудержной страстностью, превращая все кульминации в громоподобные взрывы. Недаром публика аплодисментами встречала каждое появление маэстро перед очередным актом, не говоря уже о финальном поклоне.
Впрочем, всё в этой постановке работало средством для достижения цели, всё работало на спектакль. И хотя конец оперы довольно трагичен — публика, пришедшая в этот вечер в Театр оперы и балета, осталась спектаклем вполне довольной, подтверждая старую истину о том, что не только королям суждено забавляться.
Улькяр Алиева, доктор искусствоведения, профессор АНК